Не та дверь [сборник] - Александр Варго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Тебе снятся сны?
— Не помню. Неважно».
Нашла о чем спросить. Будто ничего более серьезного в жизни нет. Лучше бы о них самих разговор завела. А то услышала, что на работу идет, и спать пошла. Ну да, ведь все нормально. Просто муж ни с того ни с сего решил в офис поехать, где его вообще-то никто не ждет.
Он снова разблокировал телефон и набрал Аллу. Подносить мобильник к уху не стал. С экрана на него глядела Алла, счастливая, улыбающаяся во весь рот.
Вася прекрасно помнил, где была сделана эта фотография — на Селигере, куда они приехали всей семьей, чтобы встретить новый, две тысячи пятнадцатый год. Васе повезло поймать момент, когда небо за спиной жены озарилось залпами фейерверков. Как же хорошо тогда было!
Алла не ответила. Почему?
Оставила мобильник где-нибудь в квартире, и теперь он звонит себе, скажем, на кухне? Нет, вряд ли. Люба увидела бы, что это папа, и взяла бы аппарат.
Выключила звук? Возможно, конечно. Хотя Алла если и переводила телефон на беззвучный режим, то только когда детей укачивала, а эти времена уже миновали.
«Папа, мне страшно!»
Теперь, когда горячка, возникшая во время звонка дочери, отчасти прошла, Васе пришлось приложить определенное усилие, чтоб произнести в мозгу слово «самоубийство», а затем представить его рядом с именем жены. Да, ей, конечно, круто досталось во вторник, никто не спорит. Но руки на себя наложить? В это Васе все-таки не верилось. Он припомнил, как в среду, когда шок наконец-то прошел, перед ним предстала почти что прежняя Алла.
Или нет?
Васе тут же вспомнилось и то, как жена сидела в ванной, пытаясь отогреть заледеневшую руку. Тогда ему в самоубийство верилось. А ведь это случилось еще до нападения. Уши были на месте…
Вася тряхнул головой, избавляясь от нахлынувших мыслей. Все пустое. Вот он приедет домой, узнает, в чем дело…
«Она опять управляет. Только теперь тобой и мамой…»
Голос сына стих, прежде чем Вася собрался его прогнать. Не до сказок было сейчас.
Воображение показало ему детей. Они, обнявшись, сидели на кровати. Рядом с ними валялись Женькины любимцы — черепашки-ниндзя. Вася вспомнил, как сын потешно обижался, когда он называл его супергероев чебурашками.
Он бросил взгляд в окно. Такси подъезжало к «Соколу» и собиралось нырять в тоннель, ведущий к «Войковской».
Так что же, черт подери, случилось с Аллой? Ладно он. На его звонки можно и не отвечать, дело понятное. Но дети-то при чем?
«Да напилась она и лежит теперь в спальне бревном, — прошептал внутренний голос. — Куда там детей услышать. Она и третью мировую проспит, не заметив».
«А ведь точно, Васенька, — согласилась мама. — Взяла и с горя-то приняла. Ты ее не ругай, она такое испытала, да еще у вас разлад пошел».
«Не ругать? — Правый угол Васиного рта пополз вверх. Ну, конечно. Забила, значит, на все болт, залезла в бутылку с головой, оставив детей за дверью, и не ругать. Похвалить, может быть? Тут, мама, ты не права. Так что если она и в самом деле напилась!..»
На выезде из тоннеля автомобиль притормозил. Вася посмотрел вперед и увидел, что шоссе забито машинами, медленно ползущими вперед.
— Теперь до моста так будет. Это уж точно, — сказал водитель. — Здесь по жизни торчим, мать его. На хрена только бабки всадили, не понимаю. Расширяли там, дальше, мост второй переделывали. Надо было эстакаду захреначить на всю трассу, вторым этажом, да и точка. Кому в область, тот по ней до кольца, и нет проблем. Правильно я говорю?
Вася, занятый своими мыслями, автоматически кивнул, среагировав на вопросительную интонацию в словах водителя.
«А вдруг это маньяк? Пришел докончить то, что начал во вторник?
Нет, какой еще маньяк. Дети ему дверь открыли бы? Ерунда. Люба и так девочка осторожная, а сейчас тем более.
А если он полицейским прикинулся или врачом, который маму пришел полечить? Много ли надо, чтобы восьмилетний ребенок поверил в обман? Белый халат можно купить где угодно. Стетоскоп на шею повесить — тоже не проблема».
Машину тряхнуло. Должно быть, она проехала по канализационному люку.
Вася очнулся, повел мутным взглядом по сторонам и не сразу понял, где они сейчас находятся. Ему почему-то показалось, что на МКАДе, хотя что им там было делать? Он пригляделся внимательнее и понял, это эстакада около «Водного». Значит, дом был уже совсем близко.
«Только бы возле Флотской не встать. Там это часто бывает».
Недавний кошмар никак не хотел уходить, плавал перед глазами, застилал собой Ленинградку, видимую через лобовое стекло. Должно быть, так было потому, что видение оказалось очень уж реальным.
«Это могло случиться на самом деле, — подумал Вася. — Если Алла напилась, то обмануть ее можно без проблем, как пару пива опрокинуть. И тогда!..»
Все-таки с кошмаром что-то было не так. Какие-то детали царапали сознание, не давали поверить в правдоподобность привидевшегося. Вася попробовал разобраться в своих ощущениях, но почти сразу же махнул рукой. Да какой там на хрен анализ!
Такси ощутимо замедлило ход.
— Сворачиваем, — бросил водитель, заметив Васин взгляд. — Пробка, мать их так, строителей! Будем объезжать. — Он перестроился в крайний правый и вскоре свернул на Флотскую.
Вася полез в телефон. А там-то что? Приложение слегка обнадежило его. Впереди, до поворота на улицу Лавочкина, как обычно, был затор. Зато она сама до перекрестка с Фестивальной и после него, до поворота на родную Петрозаводскую, приятно зеленела, обещала дать пролететь по себе со свистом.
Он снова набрал Аллу, взглянул на фото, сжал губы и поднес аппарат к уху. Смотреть на улыбавшуюся жену уже не осталось никаких сил.
Слушая гудки, Вася не то взмолился, не то выругался: «Отвечай же, мать твою!»
Ничего не дождавшись, он набрал Любу.
Дочка ответила после первого же гудка:
— Папа, ты где?
— Я уже совсем рядом, доченька. — Вася старался говорить как можно спокойнее.
Он пытался внушить Любе то, в чем сам совершенно не был уверен. Мол, все в порядке, волноваться не о чем.
— Я уже минут через пятнадцать буду. Скоро-скоро, вот увидишь. Мама проснулась?
— Я не знаю. Она не открывает!
В трубке раздался плач, тут же оборвался, сменился короткими гудками. Но Вася почти ничего не слышал, занятый догадкой, родившейся только что.
Ну конечно. Заперто! Вот что было не так с его кошмаром. Если бы маньяк пришел и ушел, то кто бы после этого запер дверь в спальню?
«Он бы и запер, — возразил внутренний голос. — Что, не знаешь, как это делается, или сам никогда не отпирал? Вставляешь отвертку в прорезь, и готово. Уж, наверное, у него есть отвертка специально для таких случаев. А нет, так можно и скальпелем, тупой стороной лезвия».
Но Васе этот вариант показался натянутым. Нет, не было никакого маньяка. Алла жива и здорова, все в порядке. Надо только прийти домой, успокоить детей и выяснить, почему же она тогда ничего не слышит.
Ничего не слышит…
Вася сел прямо. Может, вот она, разгадка? Какие-то проблемы начались? Инфекция или посттравматический синдром? Заснула, во сне слух отказал, вот и не открывает Любе.
«Конечно, Васенька, и так тоже может быть, — согласилась мама. — Вот только одного не пойму. Дверь-то она зачем заперла? Если спать легла, так чего закрываться? От детей? Им просто сказать можно было. Да вы ж всегда так и делали, если днем ложились, разве нет?»
Вася не мог не признать тот факт, что внутренний голос, с недавних пор ставший очень похожий на мамин, прав. В самом деле, они с Аллой никогда не запирали дверь, даже если им не терпелось прямо посреди дня заняться любовью. А такое по выходным случалось куда чаще, чем дневной сон.
Родители сажали детей смотреть мультик, делали звук погромче, закрывали — не запирали! — обе двери или бежали в ванную. Вот и все. Краснеть, будучи застигнутыми в самый неподходящий момент, им не пришлось ни разу.
«А ведь Алла делала это далеко не тихо», — с удовольствием вспомнил Вася.
«Вот и я о том же, сынок».
Сразу за этим голосом раздался другой:
«Я плохо себя чувствую… ощущаю».
«Так что же? — спросил себя Вася. — Все-таки напилась?»
По всему выходило, что именно так. Это объясняло и то, что Алла не слышала, как Люба стучалась к ней, звала маму, и то, что дверь вообще была заперта. У жены хватило мозгов. Она закрылась, чтобы дети не видели свою мать в таком состоянии.
Вася сжал кулаки. Два дня выкобенивалась, вместо того чтобы понять, в чем виновата, и извиниться. Теперь вот взяла и надралась. Да хрен бы с ней, пусть пьет, если ни на что другое не способна, но детей-то зачем до такого доводить? Неужто не могла сказать, мол, буду спать долго, устала очень, не беспокойте? Как проснусь, так и выйду.
Когда наконец такси подрулило к подъезду, Вася уже едва сдерживал себя. Помогала только мысль о Любе с Женькой. Что бы там ни натворила его женушка, а их втягивать в это было нельзя. Он разберется с Аллой, но так, чтобы они этого не поняли.
